Замок Троски

«Так складывается, — некромант приморозил взглядом насмешливые ухмылки Шарлея и Тврдика, — так складывается, что я знаю, в чем дело. Баба и Дева — две знаменитые башни. Не менее знаменитого замка Троски в Подкарконошах. Берегись замка Троски, юноша по имени Рейневан.»  (С)  А. Сапковский, «Божьи воины».

Именно Троски были тем местом в Чешском раю, которое мне больше всего хотелось посетить. Виной тому, пожалуй, был душераздирающий отрывок о событиях в этом замке, описанных в вышепроцитированной книге. И, как и в случае с Конепрусами, я наделся, что во время экскурсии, завернут и туда. И, как и в случае с Конепрусами, оказалось, что это не планировалось. Однако, на сей раз случилось чудо. К моменту выхода в Грубу Скалу Алеш (возможно с моей подачи, именно я стал расспрашивать его про Троски) решил, что на экскурсии, посвящённой охраняемой ландшафтной области, никак нельзя обойти это место, являющееся символом чешских ландшафтов вообще. Древний вулкан, ставший боевым гнездом феодала XIV века. Сейчас Троски имеют статус памятника Природы. Странно, что не национального.

«— Троски, — застонал кто то у них за спиной. — Замок Троски, Господи, сохрани нас и помилуй...
Из поросшего редким лесом взгорья торчала одинокая, странная двурогая скала, словно чертова голова, словно чуткие уши притаившейся овчарки. Скала — Рейневан об этом не знал и знать не мог — была застывшей магмой, вылившейся массой вулканического базальта.

Необычная здесь, вздымающаяся над всей округой скала, видимо, приглянулась кому то в качестве естественного фундамента под крепость. Кем то — это то Рейневан как раз знал, перед поездкой он раздобыл немного информации, — был знаменитый Ченек из Вартенберка, пражский бургграф при короле Вацлаве. Нанятый Ченеком строитель удачно использовал вулканический реликт: втопил замок в седло между базальтовыми рогами, а на самих рогах разместил башни. Более высокая, построенная на восточном, более стройная и четырехгранная, получила имя Дева, западная, пониже, пузатая и пятибокая — Баба.»

Тут надо учитывать, что «Баба» в чешском обозначает не то же, что в русском. Там это слово обозначает старуху, бабку, проще говоря. Ну а с «Девой» (Панной) всё так и есть.

Высоко над окрестностями вознеслась стройная Панна.

Честно говоря, меня несколько смущает то, что слово «Троски» обозначает развалины. Развалинами он и стал уже в XVII веке в тридцатилетней войне, пробыв обитаемым «всего» около трёх веков. То ли назвали его авансом, то ли неувязочка у Сапковского с названием.

Внутренний двор замка совсем невелик и тесен. Площадку, куда мартагузы по книге притащили Рейневана с другими пленниками, к сожалению, не снять. Да вобщем-то и снимать там нечего. Сейчас там музейная касса.

Вот этот странный флаг я сперва принял за флаг Силезии, но силезский флаг чёрно-жёлтый, здесь же явно синий цвет, к тому же этот флаг разделён на четыре части, а не на две.

Вообще же Сапковский описал всё довольно точно, вплоть до легенд о потайном ходе, выходившем из замка куда-то в дальние леса. И говорят, где-то в этом потайном ходу скрыты несметные сокровища. А где-то тут, в подземельях морили голодом РупилиусаСилезца.

Интересно взглянуть на мир глазами средневекового воина сквозь узкую бойницу в стене.

А виды с Тросок открываются потрясающие. Вид на Грубоскальско я уже приводил, ажно два раза. Потом на краю этого же кадра я увидел и Вальдштейн. То есть, Троски можно увидеть и с Вальдштейна, и с Грубой Скалы, но кто же тогда знал. А вот ещё несколько пейзажей.

Вот тут над лесом поднимается не то дым, не то туман.

Жутковатое место, надо признать. Да ещё погода к этом моменту окончательно нахмурилась, так что выглядело всё весьма и весьма мрачно. Последние штрихи нанёс вчера я, играясь с фотографиями в Адобе Лайтруме. На сей раз я пошёл дальше, чем просто изменение баланса белого. Но, поскольку, делал я это методом тыка, то результат был неожиданный, и порой вообще фантасмагоричный. Вот эту фотку оставил, потому что, выкрутив её из довольно неприметного снимка с плоским небом, я аж охнул.

Почему я не люблю "зелёных"

Вроде бы с непосвящённой стороны странно, человек любит природу с детства, профессию себе выбрал, исходя из этого, а защитников этой самой природы не любит. Впрочем, так было не всегда. В подростковые годы, пришедшиеся на развитую перестройку, когда почти весь народ охватила общественная эйфория, я, обчитавшись журналов про «зелёных» за рубежом, был горячим сторонником этой идеологии. Тогда весело было: Лосиный Остров спасали от застройщиков, дела были на слуху. Как-то даже заявил, что если бы у нас в СССР была партия «зелёных», я бы в неё сразу вступил.

Первые ощущения, что что-то тут не то, появились довольно рано. По моему, после того как «зелёные» зарубили проект нового зоопарка в Москве. Зоопарк – учреждение само по себе природоохранное, но эта публика тогда выступила на стороне малограмотного обывателя, коим на всю важность этого заведения было плевать. Потом последовали другие странные решения. И, глядя на горластых людей с плакатами, юный папонт начал что-то подозревать.

Сейчас, понасмотревшись на природоохранные общественные организации, я уже не удивляюсь. Строго говоря, «зелёное» движение (если не любое общественное вообще) состоит из двух сортов граждан. Первые – это зелёные в определённом смысле (хотя и не всегда молодые по паспорту) граждане, деятельность которых осуществляется не столько разумом, сколько эмоциональными мотивами. «Надо гвоздь в ствол по диагонали вбить – цепь у бензопилы враз лопается!» - слыхал как-то от одного подобного активиста. Осуждать таких не поднимется рука (я и сам был таким лет в -надцать), но вот смотреть и умиляться на дураков как-то не получается.

Бывают и вообще запущенные варианты типа «ТруБоЖоП» из норвежского мультика про слона-наркомана. Помнится, в конце 80-х, когда наш Дворец Пионеров, где я был юннатом, вышел на мировую арену, познакомилось наше начальство с теми самыми «зелёными» из ФРГ, которыми я восхищался. Дальнейшее перескажу словами В.Б., бывшего в те годы одним из наиболее активных работников нашего отдела биологии. «В итоге с поправкой на уровень жизни, компания оказалось примерно соответствующая по уровню нашим бомжам, которые у нас собираются под мостами и пьют одеколон. Свою близость к природе они понимают в том, чтобы опуститься как можно ближе к уровню животного: идут к примеру по лесу, видят – лужа. Так они с ходу в неё – бац! Хохочут, визжат... Или в лагере стоит холодильник. Кто-нибудь вынет банан, почистит, откусит, и положит назад. Придёт второй – откусит ещё. Наше начальство, понятно, пришло в ужас. Но было уже поздно: мы их к себе в ответный визит уже пригласили». А чо, весело. Хочешь гвозди в стволы забивай, хочешь в грязи валяйся, при этом ты что-то защищаешь. Что-то очень важное.

Но это, если тронуть чисто анархический вариант. Интересные процессы начинаются, когда эта околоэкологическая братия начинает организовываться. Иногда она так и остаётся на интузязистском уровне развития, тогда получается нечто вроде нынешней Карельской ассоциации «зелёных», возглавляемых сынком покойного директора Института геологии. Человек уже немолодой, но как был клоуном, так и остался. Любопытней второй пример, бывшая «Студенческая Природоохранная Организация Карелии» ака СПОК. Начиналась она именно как первый вариант. Тогда чего только студентики (возглавлял её тоже студент) не собирались сделать. Однако уже на первых годах начался странный перекос на охрану лесов, призрев всё остальное, занимающее в биоразнообразии ничуть не меньшее, а то и большее место.

Года четыре тому назад в Петрозаводске было совещание, посвящённое охране традиционных сельских биотопов. Вытащил я туда и СПОКовских, чтобы показать, кто активно борется за охрану природы у нас. Сельские биотопы особенно ценны тем, что являют собой не только природный, но культурно-исторический объект. И, в отличие от сотен тысяч квадратных километров леса коего по Карелии завались, эти объекты уникальны, к тому же угрожаемы. Вот, к примеру, Леппяля: маленький лужок в Суоярвском районе, на котором 123 вида растений, включая и краснокнижные. Охраняйте, он остро нуждается в помощи! Реакция была довольно прохладная: «Мы занимаемся лесом, и это нам не интересно».

И причина цинична, как отрыжка на поминках. С охраной леса связано слишком много финансовых интересов. Каждый сохранённый гектар старовозрастного леса оборачивается вполне солидным вложением капитала. Как-то мой приятель ехал в поезде с обходчиком из Водлозёрского парка и заговорил с тем о том как подозрительно быстро этот парк был организован. «А ты знаешь, сколько этот парк будет стоить, после того, как всё вокруг вырубят?»- ответил обходчик. Естественно, желающих проспонсировать деятельность по охране этого объекта хватит с лихвой.

Или ещё более прозрачный пример. Начали строить на окраине города гипермаркет «Ташир». Тут из под земли выскакивают «зелёные» со СПОКом и начинают место этого гипермаркета активно охранять. Там найден редкий вид лишайника, лобария лёгочная. Зам по науке КарНЦ , с которым я ездил в Брянск, высказался вполне определённо: «Да этой лобарии в Карелии чуть не на каждом дереве! Я им говорю: вы что делаете, идиоты? Да из-за вас скоро Красную книгу вообще никто всерьез воспринимать не будет!» И примеры уже есть. Когда прошла новость о том, что СПОК собирается запретить новое строительство на окраинах, на одном городском форуме кто-то уже высказался: «Очень удобно для поддержания искуственного дефицита жилья.» Ну, я, конечно, свечку не держал, тем более, что спонсорство может быть очень косвенным, но что оплата структур (и, соответственно, их услуг) типа СПОКа осуществляют не белки-летяги и не лобария лёгочная, это можно не спорить. Потому, что СПОК давно отказался от расшифровки своей аббревиатуры и называется просто «СПОК». Потому, что там уже нет ни одного студента, зато есть три начальника отдела и бухгалтер. Люди взрослые. Солидные. С детьми. Которым надо кушать. Эдакая охрана природы, поставленная на коммерческую основу. И это, собственно, второй сорт граждан, вовлечённых в общественную охрану природы.

И обидно то не это, хотя и противно. Очень обидно, что спёрли флаг "эколога" и им размахивают (интересно, почему соответствующие фрики, малюющие лозунги на стенках не называют себя "политологами" или "этнографами"). Но и это тоже мелочь: уже устоялось так. Обидно как раз то, что самой то охраной природы, там, где она нужна, эти люди уже не занимаются. Самой охраной занимаются соответствующие ведомства (это они организуют парки, о которых рапортует на своей страничке СПОК). Базис для этой деятельности осуществляют учёные соответствующих отраслей (это мы публикуем сборники, о которых рапортует тот же СПОК). А роль общественных организаций – создать шум, срубив на этом бабло. При этом бабло делят руководители, а шум создают фрики. Две стороны экологического движения оказываются единым целым. Ну а там, где бабла не будет (в той же Леппяле) они и палец о палец не ударят. Ну и как их после этого любить?

ЗЫ: В порядке посленаписательного сёрфинга по сети нашёл любопытный, на мой взгляд, сайт. И хотя я скорее согласен с позицией "зелёных" (по крайней мере, провозглашаемой ими на словах), нежели авторов этого сайта, но кое-какие стороны "борьбы за природу на коммерческой основе" тут отражены сполна.

ЗЗЫ: Вот уже польза с блога. После написания сопоставил факт наличия "атнизелёных" с тем, что говорил наш зам по науке. Вобщем, результат деятельности этих крошек Цахесов, защищающих мать-Землю налицо. Действие уже родило противодействие, с которым придётся биться (в том числе и на властных кругах) нам, пока они будут вопить и пилить бабло.

Грубоскальско – «город», построенный природой

Возвращаемся к красотам Чехии. Вторая посещённая мной охраняемая ландшафтная область Чехии носит пафосное название Чешский рай. Про замок Вальдштейн я уже рассказывал, ну а этот пост будет посвящён уже красотам природы, за которые данную область и назвали раем. А голых людей с яблоками древа Познания, а также змея-искусителя тут не нашлось. Хотя Адама и Еву я всё-таки видел, ну да о них позднее.

Чешский рай расположен в северной Чехии, возле городов Турнов, Яблонец и Нова Пака. На эмблеме Чешского рая – сокол, летящий над замком Троски (о нём рассказ в следующем репортаже). Что любопытно, эмблема совершенно нечаянно повторяет герб одного из феодальных родов, имевших в Чешском раю замок (какого конкретно – не помню, так что не буду врать). Ну а основными ландшафтными объектами, благодаря которым Чешский рай столь привлекателен для туристов, являются так называемые скальные города, опять напомнившие мне красноярские столбы. Один из них – Грубоскальско, имеющий статус природного резервата, и протянувшийся между замками Вальдштейн и Груба Скала.

А вот и наша экскурсионная группа на марше. Справа – наш экскурсовод, славный чешский малый по имени Алеш, лесник по образованию и сотрудник Грубоскальского резервата.

Некогда вода выточила в залежах третичного песчаника глубокие каньоны, оставив столбы-останцы высотой до 50 метров. Сейчас они возвышаются над лесом, производя довольно сильное впечатление.

Жалко, названий большинства не помню, но вот эта, кажется, называется Сфинга (Сфинкс).

На вершинах самых больших тоже растёт лес.

На уступах поменьше – отдельные корявые сосны.

Как и Столбы, скальные города Чешского Рая являются привлекательным объектом для скалолазов. Некоторые, например, Капельник (Дирижёр), ещё и почётным трофеем, куда влезть не так то легко.

Песчаниковая скала является весьма фактурной даже сама по себе. Иногда желобчатая, иногда ноздреватая, как сыр.

А уж покрытая растительностью из мхов, папоротников и прочих петрофитов, и вовсе необычно выглядит.

Спуститься вниз можно по щелям между скалами, иногда довольно узким.

Снизу начинаешь понимать значение термина «Скальный город» - ты как будто стоишь на улице, застроенной высотными домами. Только роль архитектора тут играет природа, а роль его инструментов – сезонные потоки воды и ветер.

Хотя в ином случае им помогал и человек. Вот это один из памятников Грубоскальска – Адамово ложе. Хотя сколько тут естественного, а сколько искусственного – сказать не возьмусь.

А вот и сам Адам с Евой. Они то уж несомненно искусственного происхождения. Увы, человек из создал, человек и разрушает. Я даже не про вандалов, покрывающих скалы своими дурацкими именами. Это кто-то из владельцев замка Груба Скала, движимый религиозным рвением, подпортил вид обнажённым фигурам.

Ну да, в Грубой Скале тоже есть замок. Сейчас в нём отель.

А полностью он лучше всего виден с расстояния. На заднем плане – Казаковска гора. Бывший вулкан, сейчас знаменитый месторождениями яшмы и агатов. А на переднем – сам замок, а рядом – скальный город.

Вид этот был сфотографирован с другого древнего вулкана в Тросках. Но о Тросках – следующий рассказ.

Вернулся на зимнюю стоянку

Вернулся домой. Карелия встретила снежными островками по опавшей листве на обочинах. Асфальт чёрный от дождя, листвы на деревьях почти не осталось. Поздняя осень.

Опять в соседях попались какие-то фрики, заплетающимся языком обсуждавшие Евангелие от Матфея. Запомнилось мало, помню только, как я выжидал, когда же они вспомнят, как звучит фраза «блажены нищие духом, ибо их есть царстиве небесное», но так и не дождался. Уснул, паче переход на зимнее время отодвинул все биоритмы на час вперёд.

Народ потихоньку собирается на работу, хотя некоторые ещё догуливают отпуска. На стройке напротив работа же бьёт ключом – боковая пристройка, кажется, стала вдвое толще. Да и бетонные плиты полов уложили практически везде.





Ну и о новостях спорта: гори оно всё красно-синим пламенем :)

ЗЫ: Ах да, новый рабочий комп, наконец, готов. Надо забирать да уже обустраивать. Глядишь, скоро Интернетом на работе будет пользоваться проще.

В Тютчевский Овстуг

Последний репортаж Брянского цикла. Собственно, о последнем дне, когда погода окончательно испортилась, и когда вместо заседаний конференция поехала на экскурсию в Тютчевскую усадьбу Овстуг. Как я уже писал, именно Тютчев является самым знаменитым уроженцем брянской земли, человеком на все времена. Чему подтверждение старинный памятник в центре Брянска. Я его уже постил, но «со спины», чисто ради картинки. А тут можно увидеть сам памятник.

Я не могу сказать, что являюсь любителем изящной поэзии, и будучи навскидку неспособным назвать хотя бы одно Тютчевское стихотворение, тем не менее, вынужден признать, что след он оставил немалый. Каждый выпускник советской школы знает хотя бы «Люблю грозу в начале мая», «Зима недаром злится» и «Я встретил вас - и всё былое». Вот и я, конечно, знал, но не помнил, что это Тютчев. Мерилом дара поэта, пожалуй, являются запоминаемость его стихов, а стихи Тютчева запоминаются без особого усилия. Так что по сути, Тютчев, пожалуй, сопоставим с Пушкиным и Лермонтовым, но написал существенно меньше: все его произведения уместятся в одной не очень большой книге. Что, в общем, и понятно. Профессиональным поэтом он не был, всю жизнь делая другую карьеру, и в итоге, так её и не сделав. Не буду пересказывать всего, что нам поведал экскурсовод, а экскурсовод нам попался замечательный. Всегда заметно, когда человек увлечён своим объектом, и на любой вопрос может высыпать десятки интересных подробностей и деталей. В итоге даже по окончанию экскурсии я, ещё с несколькими гражданами, остались поболтать с экскурсоводом (светила ботанической науки уже убежали выпивать и закусывать на крыльце), пока в зал не вошла её коллега, решительно постучав по наручным часам.

А может, дело в необычной и трагической судьбе самого Тютчева. Как сказала наша экскурсоводша, «если бы я вычитала такое в дамском романе, положила бы его со словами: «Чего только не придумают, чтобы книжку продать». Тут и предок, сбежавший в Орловскую глушь от  садистки Салтычихи (той самой), и юная любовь, выданная родителем за старца, и заграничные мытарства, и кораблекрушение, и немецкий барон, «завещавший» Тютчеву (уже женатому) свою жену, и любовный треугольник, и девять детей от трёх женщин, и чахотка, и фронтовые раны, и трагическое угасание рода. Печально, но из девяти детей Тютчева отца существенно пережили только двое, один из которых был незаконнорожденным. Единственный же законный наследник увёз всё имущество, вплоть до паркета из Овстугского имения, в имение своей жены. Овстуг пришёл в упадок. На Википедии напраслину за его разрушение традиционно возложили на советскую власть, но это неправда. В самом Овстуге висит картина 1912 года, наглядно показывающая, что из себя представляло имение к тому времени.

Где-то за два года до этого в Овстуг перевели волостною управу, и крестьяне обратились к сыну Тютчева с просьбой использовать кирпич заброшенного дома, на что был дан утвердительный ответ. К 1914 году дома, где родился Фёдор Тютчев, уже не было. Вышеприведённая картина, по видимому, является прощанием с ним. Ну а из кирпича была построена волостная управа, которую я увидел, даже не зная, что это она.

Собственно, снимал я колодец на окраине усадьбе, а розовый дом на заднем плане просто попал в кадр для колорита. Так вот это и есть та самая волостная управа. 

Парк и церковь уничтожили в войну немцы, в итоге к середине ХХ века на месте усадьбы был пустырь между домом культуры и скотокомплексом. А в уютный усадебный прудик гоняли на водопой скот. Однако, возрождение Овстуга руками местных энтузиастов началось примерно в те же годы. Закономерным итогом стало восстановление в 1981-86 годах старого усадебного дома. Вот как он выглядит сейчас.

Или вот так. Это с какой стороны посмотреть.

Зрелище в тот день было довольно депрессивным, вероятно, так и надо. Скребущие по земле облака, накрапывающий дождь. Парк печален.

А это знаменитые овстугские лебеди. Довольно наглые твари, промышляющие разведением туристов на корочку хлеба. Понятно, у самих туристов это вызывает дикий восторг.

Несколько скрашивал картину плодоносящий в парке бересклет.

 Сельская школа, выстроенная в усадьбе дочерью Тютчева. В итоге стоила всему роду состояния, здоровья и, в конце-концов, жизни.

 Ну и сам Тютчев. Ещё один бронзовый памятник, вокруг которого цветут поздние астры.

Конечно, было бы фотогеничней приехать сюда в хорошую погоду. Но пожалуй, чтобы прочувствовать многочисленный несчастья и трагический исход семейства великого поэта, нужно сюда приезжать именно в такие осенние дни. И когда я уезжал из старого имения, ни капли не жалел о том, что поехал, вместо того, чтобы остаться в городе.