Конференционные заметки

Ну что, конференция подходит к концу. Завтра последний день, а послезавтра, около обеда уже выезжаю домой.

Дабы геоботаники могли пообщаться и после заседаний, оргкомитет зарезервировал «Вильде паб» в центре города. Тот самый, возле которого на лавочке сидят бронзовые Оскар Уайльд и Эдуард Вильде, два писателя не имеющих ничего общего, кроме того, что жэили примерно в одно время, и их фамилии пишутся одинаково: Wilde. Копию этой скульптуры эстонцы подарили в Ирландию. Теперь где-то там она тоже стоит. По бейджику участника конференции положена скидка, десять процентов. Мне, правда, в «Вильде» не шибко понравилось. Дороговато, порции невелики, да и вообще неуютно. Посему я ходил ужинать в другой паб, «Ристиисе». Там всё дешевле даже без десятипроцентой скидки.

А сегодня, наконец, дошёл до «Вильде». Ну, несколько человек с конференции там сидели. Остальные, видимо, уже просекли, что «Вильде» - не лучшее место. Да и знакомые эстонцы после пары пива пошли из «Вильде» на «Пороховой склад». Я с ними не пошёл – надо доклад свой отрепетировать перед завтрашним.

Папонт всё ещё в Эстонии

Я подыхаю на работе, потом бухаю… (С) Ленинград.

Не, ни до блевоты, ни, тем более, до яичницы и телека дела не доходят. С геранями-цветами несколько сложнее, но про них потом. Пребывание на конференции продолжается. Писать особо и нечего: днём заседания, вечером – паб и пиво.

А вот сегодня день немного отличался. С утра – несколько пленарных заседаний от знакомых лиц. И вообще, это ж я, **ёна мать! (С)

Папонт в Эстонии

Эстония – самая часто посещаемая мной страна (если, конечно, считать её за зарубежную страну). Сюда я приехал уже в восьмой раз. Правда,  все восемь визитов были короткими, так что по длительности пребывания её пока переплёвывает Чехия, где я был пять раз, но уже после этого визита Эстония и тут выйдет вперёд. И тут я не был ажно пять лет. Так что я снова рад оказаться в Эстонии. Аистиные гнёда на столбах, изобилующий гласными язык, голубоглазые блондинки с бесконечными ногами – я так рад всё это видеть.

Ко вчерашнему вечеру я добрался до Тарту. Пересел на городской автобус идущий в спокойный одно-двухэтажный Таммелинн, и заселился в гостиницу. В Эха Суйя Кодумаютус я уже жил одиннадцать лет назад, когда впервые приехал в Эстонию после советской власти. Собственно, и выбрал я этот уютный семейный отельчик из ностальгических соображений. Правда, ностальгии предаваться было некогда, я принял душ, надел чистое бельё и побежал на пригородный автобус до Эльвы, где меня должен был встретить мой эстонский друг Меелис. Меелис – профессор тартуского университета, достаточно известный в узких кругах специалист. Одиннадцать лет назад, после стажировки в Канаде, они с женой купили домик на хуторе под Эльвой. Я как раз тем летом у них там побывал. В доме тогда царил полный разгром – вовсю шёл ремонт. Уже осенью, правда, дом имел божеский вид. Но ремонту в доме всё равно нет конца, что я увидел и на сей раз.

Хочешь, я расскажу тебе сказку?

А вы думали, что сказочка про теремок на Анохина 24 закончилась? Нет, мои маленькие друзья, всё только начинается. Снос прекратили в тот же день, когда  опубликовал свой первый пост про двойственные ощущения к этому событию. Прибежала министр культуры в национальном костюме, ткнула удостоверением, менты почесали-почесали затылок… О! У стройки ограждения нет! И остановили снос.

На следующий день на одном городском интернет-ресурсе, месте тусовки либеральной интеллигенции от культуры, появилась душераздирающая фотография с не менее душераздирающей подписью  «84-летний академик Вячеслав Орфинский бежит спасать от варваров здание детской поликлиники, памятник истории и культуры». При взгляде на такое, ни у одной циничной сволочи, вроде меня, язык не повернётся спросить, а почему старец от архитектуры не спешил к горелым брёвнам, пока ему было 74, 76, 78 лет? Почему полуразрушенная горелая руина десять лет его устраивала?

Теперь свой ход сделала вторая сторона. Они перевели стрелки на власти. На руине возникла вот такая растяжка, гласящая «Памятник власти, не дающей работать».

Ясная Поляна

Ставлю в  записной книжке ещё один плюсик. Ясная Поляна – посещено. Не то, чтобы это место было у меня какой-то детской мечтой, но корни, действительно, тянутся в детство. И даже не к книжке «Толстой – детям». Где-то в конце 70-х моя сестра, тогда игравшая в театре Дворца Пионеров, ездила со своим театром на гастроли в Тулу. Среди всякой мелочёвой дребедени, купленной школьницей Е. Знаменской, был набор открыток «Ясная Поляна». Я его очень любил разглядывать. Но поехать туда как-то не сподвигался – не самое всё же манящее меня место.

И вот, когда Андрей из Ясной Поляны предложил за завтраком в Монастырщине заехать к нему, я принял приглашение, долго не раздумывая. Как же не съездить посмотреть на то, что до этого видел на открытках тридцать с лихвой лет назад? И вот, после небольшого переезда на маршрутке из центра Тулы,  уже закинут к ментам на входе рюкзак, куплен билет за 50 рублей, и я, в сопровождении Андрея и Ирины Николаевны иду по берёзовой аллее. Слева можно видеть большой яблоневый сад, каковых в усадьбе немало.

Луговая степь

Только что были на остепнённом лугу? Вуаля, мы переносимся в луговую степь. Какая разница? Ну, тут надо небольшой экскурс провести. И луг, и степь – это всё травяные экосистемы. Грассланды (простите, нету русского слова на сей счёт). Более того, это грассланды умеренной зоны. В экологическом плане они отличаются тем, что у луга есть один период покоя в течение зимы, а у степи их два: зимой, в морозы, и летом, когда степь засыхает.

 Но бывают таки луга, на которых тоже есть период летнего покоя за счёт тонкого слоя почвы, как правило, на коренных породах, высыхающего насквозь. Правда, в отношении экологии они всё равно разнятся со степями. Основу остепнённых лугов составляют дернинные виды с неглубоко проникающей корневой системой. Степь же представляет из себя «лес наизнанку», где корни уходят на много метров в глубь. Экологическая разница, несомненно должна выливаться в разницу в растительности, но увы, этого то я не заметил. Те же мятлики, ковыль, шалфей… разве что, таволги поменьше.

Степной луг

Первоначально я думал посты по своим куликовопольским экскурсиям назвать по названиям мест, куда нас водили. Но потом мне эта идея не понравилась. Кому что скажут имена типа «Средний Дубик» и «Рыхотка»? Тем более, посты будут не столько про географию мест, сколько про разной экзотичности растения, которые там произрастают. Оба репортажа со склонов лесостепных балок, на дне которых протекают временные водотоки, пересыхающие летом.

Остепнённые луга – биотоп для меня не новый, и вообще, излюбленный. Мои любимые альвары как раз к ним относятся. Самолично я их описывал в Изборско-Мальской долине и на Ижорском плато, это не считая Эстонии и Швеции. А потом ещё был Свати Копечек в Чехии, да ещё луга в Словакии… В итоге , к своему удивлению, я узнавал процентов 80 видов растений. На фотке сверху видно, что луг раскрашен в фиолетовое и белое. Это обыкновенная таволга (Filipendula vulgaris) , хорошо знакомая мне по своим описаниям и луговой шалфей (Salvia pratensis). Шалфей на Ижоре был, правда, другой вид. Его я потом видел на Рыхотке.

Куликова степь

«О, поле, поле, кто тебя усеял?» (С)

Ну а теперь о самом интересном. При всей своей мощи бренда, музею-заповеднику «Куликово поле», в общем, показывать особенно нечего. Есть пара церквей XIX века, есть обелиск того же столетия… Ну и всё. Из свидетельств давних событий остаётся только оно, само поле. Побывавшее  за шестьсот с гаком лет настоящим полем, где что-то выращивали крестьяне. Как оно выглядело в о времена Золотой Орды – можно только догадаться. Дальше начинается смелый сингенетический эксперимент, который лично мне весьма понравился. Логично, что экосистема плакорной степи Куликова поля отличалась от тех луговых и степных ценозов, что сохранились на неудобьях у балок и по окраинам деревень. Но так же логично, что состоять это гипотетическое сообщество должно из видов, входящих в состав местного видового фонда. Теперь надо как-то подтолкнуть процесс ренатурализации.

Собственно самый простой способ – это засеять пашню ковылём, а через пару лет добавить туда степное разнотравье. Хронологически это был первый эксперимент, который начался в 2001 году. Это бывшая пашня, а не бывшая ещё видна по соседству.

Летний дождь

Что вам приходит на ум от слов «летний дождь»? Мне – что-то тёплое и быстрое, внезапно обрушивающееся на голову, и столь же быстро проходящее. И вот уже чирикают воробьи, а с листьев падают полновесные капли, блестя на солнце, как маленькие алмазы. Такое бывает. Но, увы, у нас в Карелии бывает и другой тип летнего дождя. Натаскивает откуда-то с Белого моря хмурых туч, воздух остывает до 10-12 градусов, и несколько дней с неба ме-едленно сочится вода. Вот нынче как раз такая погода и стоит. Вчера, несмотря на 13-е число, день хоть был удачный. А сегодня – полная, на мой вкус, гадость. Хотя те, кто такую погоду любят, тоже имеются.

Ну что, по сравнению с маем, всё позеленело окончательно. На проспект Невского Джамшуты положили асфальт. Судя по его общей ноздреватости, долго не пролежит. Но пока ровно.

О, поле, поле...

Ну что вам рассказать за Куликово поле? Военно-патриотические мотивы далеки от меня в силу моего пацифизма и космополитизма. Тем более, настолько покрытые тьмой веков, что уже сама слава Куликова поля ставится под сомнение, и не без причин на то. Тем не менее, место меня равнодушным ничуть не оставило, и дело тут не только в каких-то глубоко личных мотивах.

Летние месяцы моего детства проходили в антураже среднерусских полей Рязанской области. Но давно это было. Я уже житель Карелии и привык, что вдоль дороги должны тянуться леса, а от деревни до деревни надо ехать с десяток километров. Посему по пути в Куликово поле местные просторы были для меня даже более непривычными, чем вершины Анд. Простор у нас, если где и открывается, то только над озёрами. А тут со всех сторон видна линия горизонта. Кричат перепёлки – как давно я не слышал этого крика! Где-то в кустах щёлкает соловей, а в пруду раздувают пузырями зелёные лягушки. Боже ж ты мой, как всё непривычно, и привычно по родному в то же самое время.

И в порядке бестолковом...

Продолжения песни, правда, не будет. Всё, поездка окончилась, как сладкий сон, пора возвращаться в реальность. Ну да и слава ТНБ, ибо дальше песня переходит в полную похабщину.

Несчастной Греции придётся подождать ещё, ибо надо будет разгрести фотографии из Тульской области, а там, глядишь, и эстонские подоспеют. Для того же, чтобы заполнить этот пост, я использую фотографии Ирины Николаевны Сафроновой, которые списал у неё после конференции. Для меня они, в каком-то смысле, даже интереснее, потому как на них есть и я.

...прокричали кулики

Как-то тут время летит быстро. Вот уже и второй день прошёл, отметившись на мои руки и шею «луговедческим» загаром, а также яркими впечатлениями и фотографиями.

Ах, как жалко, что фотоаппарат, передавая краски (неплохо передавая, что уж там), не может передать запахов. Запах степи ранним летом не сопоставим, пожалуй, ни с чем.

Как на поле Куликовом...

Ну что, не ждали? Нет, я не засох на лесостепном солнышке, и тульские сирены меня не сожрали, да  ещё тут, представьте, есть вайфай. Писать, правда особо некогда, и картинок тоже много пока не наделал. Но кое-что уже имеется.

Куликов пока, правда, не видел, да и как мне доверительно поведали, неизвестно ещё, название поля происходит от куликов или от кулиг (кулига - ровное место, чистое и безлесное; небольшой покос, пожня особняком среди пашень либо лесу, Словарь Даля). Ну, нет кулика или хотя бы канюка, так вот вам конька. Возможно, даже степного. Нет, не возможно. Луговой (Anthus pratensis), скорее всего.

Вечная ценность - 3

Ну что же, всё-таки попал я в этом году на цветение фруктовых деревьев в Петрозаводске. А поскольку первый день лета выдался по летнему тёплым и погожим, взял я свой «Рептах» и пошёл снимать цветущие яблони и вишни. Повторяюсь, но уж шибко мне это короткое время года нравится.

Вишни в городе не так много, хотя по дворам встречается довольно часто. По пути из моего дома на работу она растёт в трех местах, как минимум.