Здесь ходил Даррелл

Безусловно, главной причиной, приведшей меня на Корфу, были не местные пляжи и даже не памятник Всемирного Наследия ЮНЕСКО город Керкира, но Джералд Даррелл. Смешно ли сказать, ведь на его книгах я и формировался, как личность в подростковые годы. С той поры прошло немало времени, священный трепет к личности Даррелла существенно ослаб, но вот память о книгах, среди которых особое место занимает трилогия о детстве Даррелла, точнее история того, как его семья прожила четыре года (с1935 по 1939) на Корфу. Мать Даррелла, вдова инженера имела на руках четверых детей. Старшего-креакла, среднего-раздолбая, младшего ещё совсем мелкого, но тоже, как окажется, раздолбая и несовершеннолетнюю дочку. Доходы же от государственной пенсии по потере кормильца в матери Англии были весьма низки. Зато старшенький креакл с чьих то рассказов придумал переехать в Грецию, где цены, а, стало быть, и расходы существенно ниже. Это теперь Корфу – модный курорт, а в тридцатые годы это была натуральная глушь, типа той, которой сейчас является Преспа. Впрочем и сейчас тут можно устроиться вполне недорого.

Семейство последовательно снимало три дома в разных деревнях вокруг Керкиры, собственно, части первой книги («Моя семья и другие звери») по этим домам и названы. Информации о домах в интернете довольно много, впрочем, и дезинформации тоже хватает, и часто её источником являются даже греческие экскурсоводы. Так белый дом в Калами, который демонстрируют, как дом Лоренса Даррелла, с домами, описанными в книжке (в том числе и с «Белоснежным домом»), ничего общего не имеет. Хотя у читателей после книжек создаётся впечатление, что Ларри жил со всей семьёй, на самом деле у него, как уже у довольно известного креакла, водились свои деньжата, на которые он и снимал отдельный дом хотя и подальше от города. Больше того, он был женат, и его жена Ненси жила вместе с ним. Конечно, они проводили довольно много времени со всем семейством, особенно когда то переехало из «Землянично-розового дома» в дом побольше, но ни одного упоминания Ненси, с которой Лоренс вскоре развёлся, в книжке его младшего брата нет.

Ну а теперь, собственно, о тех местах, которые имеют отношение к семье Дарреллов. Из трёх домов сохранилось два. Проще всего найти «Землянично-розовый дом». Он стоит всего в четырёх километрах к югу от Керкиры, в селе под названием Перама. Сейчас, по сути, это пригород, слившийся с самой Керкирой, и туда из центра города ходит местный автобус, кажется, номер 6, до Беницеса. Впрочем, доезжать надо не до Беницеса, и даже не до самой Перамы, а слезать чуток раньше, у отеля Эгли. Если остановку проедете, ничего страшного: можно вернуться на пару сотен метров назад. Прямо сразу за отелем (это розоватая железобетонная коробка у поворота дороги, с другой стороны которой открывается вид на маленький островок) в гору идёт мощная дорожка. Сопровождаемый собачьим лаем, поднимаюсь на несколько метров вверх и вуаля!

Если поедете искать этот дом, имеете в виду: никакого музея или вообще общественного места тут нет. Это частный жилой дом, который перешёл не так давно к новым хозяевам. 

Этот  небольшой  квадратный  дом  стоял  посреди  маленького  садика  с выражением какой-то решимости  на своем розовом лике.  Зеленая краска на его ставнях  побелела  от солнца, растрескалась  и вздулась  кое-где пузырями. В садике с живой изгородью  из  высоких  фуксий  были разбиты цветочные клумбы самой  разнообразной формы, обложенные  по краям  гладкими белыми камешками.
UPD из 2020: дом теперь обозначен на Google maps, и говорят, его нынешние владельцы сдают его через Airbnb. Мне, правда, его там найти не удалось.

Как видите, с тридцатых годов прошлого века ситуация весьма изменилась. Уже почти нет «маленького садика», зато есть бассейн и подземный гараж. Но сам дом вполне узнаваем.

Сделав несколько снимков, отхожу назад и сажусь на парапет под старыми маслинами. Вот уж они то точно помнят юного натуралиста Джерри, который по утрам пробегал тут с полевой сумкой и сачком. Сейчас окрестность вообще существенно поменялась. Разрозненные деревушки слились в одну зону застройки вдоль берега, ибо между ними понатыкали кучи железобетонных коробок, характерных для тёплых стран, будь то Албания, Боливия или Камбоджа. Это вид на «Шахматные поля».

Где-то читал, что поля уничтожили итальянцы во время второй мировой… Ну, по крайней мере, часть из них ещё цела. Вот здесь, на низине, расчерченной на квадратики мелиоративными канавами, юный Даррелл выслеживал черепаху по имени Старый Шлёп.

Старым  Шлепом я  называл большую, очень старую черепаху, жившую в одном из  каналов.  Я пробовал  ловить ее в течение  целого месяца или  даже больше,  однако, несмотря  на свой возраст,  она  оказалась  очень хитрой  и проворной. Как  бы  осторожно я ни  подкрадывался, когда черепаха  спала  на илистом берегу, в  самый последний  момент она всегда просыпалась,  отчаянно колотила  ногами, соскальзывала по мокрому склону вниз и  шлепалась  в воду, будто сброшенная за борт тяжелая спасательная лодка. Разумеется, я уже успел поймать  великое  множество  черепах  --  и  черных  с  мелкими  золотистыми крапинками, и сереньких в светло-рыжую и кремовую полоску.

 Однако моей заветной  мечтой оставался Старый Шлеп.

Остаётся только переместиться в те времена в своих фантазиях. Спускаюсь вниз, к дороге, перехожу через неё и продолжаю спуск к морю. Выхожу на крошечный, замусоренный пляжик. Напротив виден небольшой островок, тот самый, который я поминал в связи с гостиницей «Эгли». Это Пондиконисси, Мышиный остров.

Если присмотреться, то на нём видна небольшая беленькая церквушка. Остров тоже поминается в книге. Именно на нём жил монах, которого смущала загорающая Марго.

Не успевала Марго опуститься на скалу и принять эффектную позу, как по каменным ступеням длинной, ведущей к церквушке лестницы уже топал монах, грозил ей кулаком и извергал из глубин своей большой, косматой бороды потоки непонятных греческих слов. Марго встречала монаха светлой улыбкой и дружески махала рукой, что приводило его в бешеную ярость. Рассекая воздух своим черным одеянием, он носился в разные стороны и дрожащим, замусоленным перстом указывал на небеса, а потом на Марго.

Монах, кстати, не хухры-мухры. Этот отшельник, ныне местный святой, в Греции вообще, и на Корфу в частности, известен куда больше, чем всё семейство Дарреллов вместе взятое, так что остров является местом паломничества. На островок можно попасть на катере. Только катер ходит не из Перамы, а от монастыря Влахерна на другой стороне лагуны, недалеко от аэропорта. 

Налюбовавшись морем, иду назад в город. На повороте оборачиваюсь, чтобы посмотреть на знакомый уже холм. Найдёте тут Землянично-розовый дом?

Правильно, вот он!

Но как бы жестоко ни обошлась судьба с этим домом, слава Труду, он сохранился, и его можно легко найти. «Нарциссово-жёлтый дом» также ещё стоит где-то в Контокали. Я жил по соседству, в Гувии, так что, проведи я там времени побольше, я бы этот дом тоже постарался найти по сторонним приметам. Но обнаружить его, надо сказать, заметно труднее. Дом обнесён каменной стеной, и он также находится в частных руках, а его хозяевам нет дел до фанатов какого-то малоизвестного писателя. UPD: Точное место расположения этого дома сейчас указано на картах Гугля. Его можно увидеть с дороги по пути из Корфу к Гувии, но подойти к нему нельзя. Да, и дом, где снимался сериал Би-Би-Си 2016 года про Дарреллов на Корфу, расположенный рядом - это НЕ дом, где они жили. Ну а «Снежно-белого дома» вообще больше нет. Он поминался в «Натуралисте на мушке», и уже тогда (это были восьмидесятые годы) Даррелл писал: Увы,  когда мы,  проехав по заваленной обломками камней,  усеянной выбоинами дороге,  подъехали к дому и остановились, я увидел, что вилла уже не была белоснежной. Ее когда-то белые стены потускнели, местами отсырели, кое-где отвалилась штукатурка, а зеленые ставни выцвели от солнца,  и  краска на них облупилась.  Но даже несмотря на то, что дом находился в состоянии упадка, он по-прежнему хранил черты былого аристократизма.  Единственное,  чего я никак не мог понять,  - это как можно было довести столь прекрасный дом до такого плачевного состояния.

Где-то в конце прошлого века его снесли. А стоял он в южных предместьях Керкиры у деревни Хрисида, где-то не так далеко от Перамы на вершине холма. Возможно, вот этого.
UPD из 2020: По другой информации дом всё таки не снесли, но он также находится на закрытой частной территории, и увидеть его снаружи никак нельзя.

Надо сказать, Даррелла (точнее, Дарреллов) в Греции знают плохо. В том числе и натуралисты, которые, казалось бы, должны знать. Какие уж там мемориальные доски на домах, спасибо, хотя бы в приморском парке у Старой Крепости Керкиры установили памятные знаки. Вот этот анфас узнает почти любой юннат Страны Советов. Жалко изречение насчёт «Корфу – Сад Богов» - не самое интересное выбрали.

А это Лоренс-Ларри. В книжках брата он описан совершенным чмом. Впрочем, у креаклов своя этика. А вот высказывание насчёт того, что «Греция предлагает каждому открыть себя» мне показалось любопытным.

Надо сказать, семейство Дарреллов вызывало изрядное неприятие консервативной греческой крестьянской общины из за своей разгульной жизни. Нэнси, которая сделала аборт, Марго, родившая внебрачного ребёнка, которого отдала на усыновление в Англии (в книге «Птицы, звери и родственники» на этот эпизод есть намёк в начале первой главы: «Все началось в те дни, когда Марго вдруг стала прибавлять в весе. К ее ужасу, за короткое время она сделалась почти круглой»), Лесли, от которого забеременела служанка, но который отказался признавать ребёнка… Всего это в книжках Даррелла не найдёте. Это всё-таки художественная литература, хотя первая книга состоит из действительных случаев с действительными людьми. Подробней об этом можно прочитать, например, в этой публикации.

Ну а мне остаётся перекинуть небольшой мостик к следующим репортажам. Город Керкира по-прежнему патриархален, и патриархальность нарушают разве толпы туристов и развившийся вокруг этого туристический сервис. Я сознательно отобрал вот эту фотку , сделанную воскресным утром, пока туристы ещё не проснулись и не наводнили центральные кварталы. Это переулок у храма Святого Спиридона, того самого, ноги мощам которого целовала Марго. Вон и башня у самого храма – один из символов Керкиры.

Ну а самой старой Керкире  посвящу сразу несколько следующих репортажей. Оставайтесь с нами!