Хельсинки весной

Ну а теперь резким рывком переходим к утренней гимнастике весенней прогулке в Прагу и Мюнхен. А начнётся он, вот сюрприз! Не с Праги, и не с Мюнхена, а вообще с Хельсинки. Ибо летел я в Прагу именно из столицы Финляндии. Вылет из аэропорта был вечером, а в город я приехал днём. В результате у меня образовалась пара часов, чтобы погонять новый фотоаппарат,  это был первый большой выезд моего К5.

В весеннем Хельсинки мне уже бывать доводилось. Правда, тогда весна была настоящая, с уже лопающимися почками и стайками пролесок на газонах. На сей же раз. в конце марта, деревья ещё были голые, а газоны были серого цвета. Хотя и светило солнце, но ветер (а Хельсинки вообще хорошо продувается ветрами с Балтики) был просто ледяной.

Хельсинки – первый действительно иностранный город, в котором я побывал. Было это 1 мая 2000 года. Знатоки знают, что из себя представляет Хельсинки ранним утром первого мая. Ну да рассказ не об этом. Одно из первых ощущений – это было вот это здание напротив тогдашнего автовокзала. Я тогда даже не знал, что оно уже напротив автовокзала, ибо заметил я его, а точнее табло с какими-то чудными пиктограммами ещё из окна автобуса. А тут автобус, виль! И выезжает на бетонированную площадку с такими же, как он. Здание с чудным табло оказалось центром современного искусства «Киасма».

А памятник перед ним самому маршалу Карлу Густаву Какеготам Маннергейму. Сия персона в Финляндии весьма почитаема, вон и памятники ему ставят, и проспект его именем назван. У нас то, понятно его не любят традиционно за участие в блокаде Ленинграда. Да и про два нападения Финляндии на Россию в 1918 и 1923 году тоже забывать не стОит. А у меня, как у коммуниста есть куча своих претензий к этой фигуре. У финнов же он, напротив, герой. Который, при этом, будучи президентом и главнокомандующим, по-фински так до самой смерти говорить и не научился. Чудны твои виражи, история.

Через проспект Маннергейма мне надо было перейти, чтобы попасть к железнодорожному вокзалу, заметному по башне с часами. В принципе, тут одна остановка на метро, но к чему тратить два с половиной евро, когда можно дойти пешком?

А это братья Гримм. Шучу. Не знаю, что символизируют эти суровые статуи перед входом на вокзал. Обращу только внимание на грубость форм. Хотя Хельсинки напоминает и Питер, и Стокгольм, финской архитектуре вообще чуждо изящество. Местные формы грубоваты и суровы, как финская природа.

Именно от вокзала ходит пригородный автобус в хельсинкский аэропорт. Но пока мне здесь делать нечего. Пойду прогуляюсь. А вот примета нахождения тут русских, коих в Хельсинки гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Рестораны с меню на русском найти совсем нетрудно. Я, правда, ни в одном их них не был, ибо предпочитаю питаться в шведском столе «Голден пицца Ракс». Предпочитал, точнее, ибо давно уже там не был.

По голой Эспланаде выхожу к голой же Хавис Аманде, фонтану, одному из символов Хельсинки.

А это городская ратуша. И впрямь, похоже на Питерский неоклассицизм.

Только что Питер плоский, как блин, а тут всё-таки есть рельеф в виде прибрежных скал. На одной из них стоит главный православный собор Хельсинки, Успенский.

Северная гавань похожа, скорее, не на Питер, а на Стокгольм. Или на Копенгаген.

Кораблики-с.

Ещё одно культовое место в центре, наряду с Эспланадой, Железнодорожной и Рыночной площадью, это Сенатская площадь с памятником Александру II.

Местные чайки, правда, уважают русского царя существенно меньше, чем финны. Но таково свойство чаек, ворон и голубей по всему миру.

Кафедральный собор. Пожалуй, самое знаменитое здание в городе, стоит на холме с огромной лестницей над Сенатской площадью. Я же говорил, что Хельсинки не столь плоский.

Финский писатель XIX века Алексис Киви. Его местные птицы тоже не уважают, хотя и не столь яро. Ибо сидит он невысоко.

А вот маленький сюрприз. Весенний, хехе. Я тогда участвовал в посткроссинге, и из Хельсинки мне прислали открытку с катком перед национальным театром. Я тогда в ответе написал, что собираюсь через месяц в Хельсинки, но катка к тому времени, наверное, уже не будет. Чёрта с два. Хотя, когда я ехал из Праги назад, его уже и впрямь не было.

Моё внимание привлекла вот эта парочка. Жалко, не сумел кадр как следует построить. Видимо, социальная акция. В Хельсинки (да и вообще в Скандинавии) полно сомалийцев. Для адаптации в обществе к ним прикрепляют социальных работников, которые следят, чтобы не давать волю их праздным ( а они, как правило, не работают, да и негде их пристроить) рукам, а вместо этого заинтересовать их чем-нибудь типа искусства или спорта. В одном шведском городке из сомалийцев собрали команду по хоккею с мячом – теперь у Сомали есть своя хоккейная сборная. А вот тут, видимо, на коньках учат кататься.

Собственно, можно было гулять по Хельсинки и ещё. Но я выдержал меньше часа. Ветер, как я и сказал, был ледяной, а одет я был весьма легко (как показала погода в Праге и Мюнхене, правильно). В общем, поглядел я ещё на катающуюся на катке сомалийку, и поехал в аэропорт в Вантаа, где в восемь вечера у меня был самолёт на Прагу…