Манила. Интрамурос

На левом берегу крепость. “Вот Манила и есть!

 — сказал, указывая на крепость, барон Крюднер,

 который уж был у губернатора, — это испанский 

город; тут все власти”.

© И.А. Гончаров «Фрегат «Паллада»

Прямо даже и не помню, как именно мне в голову пришло ехать в тот раз на Филиппины. Осенью 2016 я никуда не ездил (до этого в июне я был опять в Бразилии), а деньги имелись, вот и решил устроить небольшой отпуск на полмесяца весной. Дальнюю вылазку на Кубу отодвинул традиционно на конец год, а тут что-то поближе. Вариантов было несколько: Марокко, Шри-Ланка, Индонезия… Но Филиппины как-то быстро захватили лидерство, туда я в итоге отправился, и туда, дабы закрыть тему 2017 года, отправляется и мой блог.

Пожалуй, это самая необычная страна Юго-Восточной Азии. Вообще, говоря о Юго-Восточной Азии, про Филиппины часто забывают. Расположены они на самом отшибе, на островах где-то на восточном краю Южно-Китайского моря, и бурная история туда не добиралась вплоть до XX века. Несмотря на то, что Филиппины были заселены десятки тысяч лет назад (и чернокожие потомки первобытных австрало-веддских племён живут там до сих пор), а совсем рядом расположен Китай и не менее древняя Индия, ни одна из цивилизаций сюда так и не дошла. Индуисты имели форпосты на территории Вьетнама и Индонезии, китайский Тайвань расположен вовсе в 360 километрах от Филиппин, а поди ж ты. Первое государство на территории Филиппин возникло ещё в IX веке (то есть, тут они сопоставимы с Русью), но острова веками продолжали дремать на своём краю света, как будто никакая история их не касается. По Бирме и Вьетнаму прокатываются средневековые войны, индуизм из Малайи вытесняется исламом, про Китай уже и говорить нечего, а тут только возникали отдельные китайские торговые посты по побережью. Веке в XV здесь, наконец, высадились арабы, но это мало что поменяло, вплоть до прихода малайских раджей. Впрочем, и тогда вся жизнь продолжала тесниться по берегам, пока в горных лесах спокойно жили племена первобытных людоедов. Вероятно, никак интересных для соседей богатств Филиппины предоставить не могли, а ехать туда уж очень далеко, вот и оставались острова таким «Неуловимым Джо».

Положение сменилось с прибытием испанцев, а первым испанцем на Филиппинах был португалец Фернандо Магальяэнс, известный нам, как Магеллан. Собственно, на Филиппинах он и погиб, ввязавшись в местные феодальные дрязги. Экспедиция Магеллана приплыла и уплыла, но в Испании про острова помнили. В 1565 году сюда из Мексики прибывает конкистадор Мигель Лопес де Легаспи. Хотя прибыл он не в Манилу, а на остров Себу, памятный знак об этом стоит именно в Маниле, на берегу речки Пасиг. 250 лет, вплоть до 1815 года торговая линия между Акапулько и Филиппинами оставалась самым длинным в мире морским торговым маршрутом.

Про испанскую Ост-Индию сейчас помнят хуже, чем про испанские колонии в Новом Свете, хотя тихоокеанские владения были довольно обширные и включали в себя не только Филиппины, но и Гуам, Палау, Марианские и Каролинские острова. Что любопытно, Ост-Индия сначала была подчинена генерал-губернаторству Новая Испания, впоследствии превратившееся в нынешнее Мексиканское государство, и только после обретения Мексикой независимости в XIX веке получила непосредственное подчинение метрополии. Вероятно, дело было в том, что тут, как и на Кубе, испанцы не нашли желаемых золота и драгоценностей. Но, как и на Кубе, испанский колониализм запустил тут процессы государственного строительства на полную катушку. В отличие от  португальцев, которые ограничивались созданием торговых постов, десятки которых были раскиданы по южным морям (из таких постов выросли, в частности, знаменитое Гоа, Малакка, а последним таким форпостом был вплоть до конца XX века Макао), испанцы методично осваивали территории. Нет золота? Буэно, мы начнём выращивать тут табак и сахарный тростник. Аборигенов приобщим к истинной католической вере, и построим тут настоящие города с конвентами и университетами. Собственно, и название Филиппины получили в честь испанского короля XVI века Филиппа II. С данной исторической личностью я в детстве познакомился через роман де Костера «Легенда об Уленшпигеле», где она обрисована категорически несимпатичной. Кто читал книгу, должен помнить. Исторический масштаб Филиппа II, конечно, значителен, именно при нём Испания стала величайшей колониальной державой, и на испанском языке сейчас говорит больше жителей земли, чем на любом ином европейском, включая английский и французский. Впрочем, филиппинцам от этого не проще, и справедливость присвоения их родине имени этого испанца периодически оспаривается. Что ж, вероятно, в этом и есть какая-то сермяжная правда, хотя альтернативное название «Махарлика» тоже имеет не филиппинское происхождение.

А вот слово «Манила» вполне филиппинское, тагальское, то бишь (на Филиппинах имеется несколько родственных языков, самым крупным и официальным из которых является именно тагальский), о чём и писал Гончаров, побывавший на Филиппинах в середине XIX века.

Слово Манилла, или, правильнее, Манила, выработано из двух тагальских слов: mayron nila, что слово в слово значит там есть нила, а нилой называется какая-то трава, которая растет по берегам Пассига.

Правда, нынешние словари утверждают, что речь идёт не о какой-то траве, а о дереве индиго (Indigofera tinctoria), из которого получали всем известную краску. Удобное место для порта нашёл в устье реки Пасиг, впадающий в огромную бухту, сам Мигель Лопес де Легаспи, который и основал на этом месте в 1571 году будущую филиппинскую столицу. Тут, на мысу рядом с портом до сих пор стоит крепость под названием Интрамурос, по которой мы пройдёмся сегодня.

Intramuros переводится с испанского, как «место внутри стен». Архитектура, как мы видим, мало отличается от испанских крепостей XVII-XVIII веков на Кубе, только что кубинские крепости ставили повыше на скале, ну а тут скал нету. Впрочем, китайские пираты, для защиты от которых данная фортификация была первоначально построена, были, хотя и многочисленны, но технически оснащены куда слабее своих европейских коллег из Карибского моря.

Стена Интрамуроса там, где она сохранилась (а она сохранилась примерно на ¾), включает несколько ворот, но открыты не все из них. Вот эти, носящие имя королевы Изабеллы II, почему-то заперты. Может, по праздникам открывают.

А рядом с воротами стоит сама бронзовая Изабелла. Если на правление Филиппа пришлось строительство Испанской колониальной империи, то при Изабелле в XIX веке вовсю шёл её распад. Она строила железные дороги и  электростанции, но закончилось всё масштабным экономическим кризисом. В итоге бедолагу сместили с трона, и умерла она в изгнании. И, как мы помним по Кубе, где тоже ставили ей памятники, после получения Кубой независимости, все эти памятники посносили. А вот у добрых филиппинцев памятник стоит до сих пор.

Тем, кто заходит в Интрамурос со стороны реки Пасиг, где стена частично снесена, памятно вот это здание, которое стоит между площадьми Мехико и Эспанья. Это здание старой «адуаны», то есть, портовой таможни. Данное здание, воздвигнутое в 1874 году, вмещало не только таможню, но и департамент финансов, казначейство и даже монетный двор. Я было решил, что нынешнее его состояние символизирует ужасы войны (а ужасы войны тут были, но про них ниже), но оказывается, в такой вид оно пришло в 1979 году после пожара. С какой целью его держат в таком виде сейчас, для меня осталось загадкой.

Ну а внутри стен нас встречает характерная для XVII века планировка, которая, с одной стороны, носит параллельно-перпендикулярный характер, но ещё не использует все преимущества геодезии.

Испанцев с Филиппин, как и с Кубы, выдворили в самом конце XIX века. И, как и на Кубе их сменили американцы. Впрочем, далее аналогии разошлись. В отличие от Кубы, где аборигенов истребили, тут аборигенное всё же взяло вверх. С 1946 года Филиппины - независимая страна, культура которой являет собой адский сплав из латиноамериканского и азиатского начал.

Отдельные места будоражат воображение. Вот тут, кроме интересного колониального дома модно видеть едущий по булыжной мостовой джипни – один из символов Филиппин. Джипини – старые армейские джипы, переделанные под перевозку пассажиров, выкрашенные в вырвиглазные цвета и украшенные картинаками, зеркалами и прожекторами же с полвека служат на Филиппинах вместо маршруток. Строительство современного транспорта, увы, потребует от этих пережитков американского постколониализма избавляться, но, скажите, как избавиться вот от такой яркой местной фичи?

Или вот этот дом, в котором, вероятно, мог жить сам Гончаров во время визита в Манилу? А сейчас тут двухэтажная сувенирная лавка, в которой я покупал подарки Кремнёвым.

Большинство домов, правда, невзирая на колоритность, гораздо современнее.

Casa marinero (дом моряка )занимает целый квартал в центре города. Увы, всего навсего питейное заведение.

А вот фигурка бронзового морячка на углу колорита району придаёт.

Испанский язык на Филиппинах почти исчез, хотя регулярно ещё встречается в именах аборигенов и топонимике. А вот католическая религия прижилась. На островах, конечно, полно разных иных сект, типа регулярно встречающейся «Иглессии ни Кристо», есть, конечно, и мусульмане, особенно на юге, но основной религией островов остаётся католичество. Кафедральный собор Непорочного зачатия является главным храмом города. Здесь служили мессу во время визитов Римские Папы, а Папа Иоанн Павел II пожаловал ему статус малой базилики.

Жизнь у собора была сложная – за 400 с лишком лет он трижды рушился во время землетрясений, а потом был разнесён американской авиацией в войну. Последний раз его восстановили в 1958 году, с той поры он и стоит такой красивый.

Площадь перед собором называлась некогда «Пласа Майор», при американцах – «Мак-Кинли сквер», а в 1961 году в честь рукоположения первого филиппинского кардинала Руфино Сантоса её назвали «Пласа де Рома», Римская площадь.

В центре площади становили статую короля Карла IV, смещённого с трона Жозефом Бонапартом. Статую тоже смещали с места, но в 1981 году поставили на место.

Восточную часть площади занимает казачейство.

Ещё одна примета туристических центров на Филиппинах - так называемые трайсиклы, мопеды с коляской для перевозки одного-двух человек. По Интрамуросу они возят экскурсантов, в других местах они являются недорогими аналогами такси. Мне несколько раз приходилось ими пользоваться, но не в Маниле.

Тихая (ныне) зелёная площадь, носящая имя Святой Изабеллы. Но мы то с вами догадываемся, какая Изабелла имелась в виду.

Ну а теперь к главной жемчужине Интрамуроса, и это вовсе не собор. Памятников Всемирного Наследия на Филиппинах немного, всего пять. И, невзирая на бурную историю, Интрамурос статус памятника так и не получил, ибо исторического тут осталось очень мало. Зато памятником ЮНЕСКО являются четыре старинные церкви в стиле так называемого «тектонического барокко», три из них находятся на Лусоне, и я их во время своего визита посетил. Вот она первая: церковь Святого Августина в Маниле.

Стиль «Тектонического барокко» характеризуется приземистыми формами, толстыми стенами и лёгкой крышей, дабы проще переносить землетрясения и быстрее восстанавливаться после них. Помогает - церковь перенесла даже ковровые бомбардировки 1945 года, хотя тот же собор рядом был разрушен полностью. Колокольня, как правило, стоит отдельно от основного здания церкви, хотя на Святом Августине это не заметно. Данный стиль распространился в двух регионах Земли: на Филиппинах и в Центральной Америке.

Святой Августин считается старейшей церковью Филиппин, его историю начинают с 1586 года.

Пространство перед церковью, как правило, заставлено машинами, и тут, кроме туристов, ошиваются кучи подозрительных личностей, торгующих жемчугом и прочими вещами.

Некогда Манила была одним из самых прекрасных городов Азии. Тут был основан первый в Азии университет. Увы, до нашего времени дошло не так много. Причиной является 1945 год. В последнюю войну, Филиппины, как и многие регионы Тихоокеанского региона, были оккупированы японцами. В 1945 году войска генерала Мак Артура начали «освобождение», после которого от города не осталось камня на камне. Фотографию Манилы той поры нетрудно найти в Википедии.

Памятные таблички и монументы в Интрамуросе найти нетрудно, но посвящены они не утраченном городу, а погибшему в ходе боёв мирному населению, потери которого оценивают примерно в сто тысяч человек. Вину за эти жертвы традиционно возлагают на японское командование, хотя все мы отлично знаем, как ценят жизни аборигенных нонкомбатантов англосаксы, и глядя на фотографии развали старой Манилы, я не сомневаюсь, кто именно тут постарался. Ну, что ж поделать, Филиппины долгое время находились в американском политическом фарватере, и критиковать США им статус не позволял никак, да и до сих пор не шибко позволяет.

А факт разрушения старинной Манилы вошёл в путеводители, и часто там упоминается, что Манила стала «вторым после Варшавы городом, пострадавшим во Второй Мировой». Честно говоря, мне, как жителю России, где в войну был разрушен каждый второй город, это слышать довольно смешно, хотя ужас последней войны филиппинцы понимают лучше, чем большая часть мира. И, увы, той, старой Манилы, которую описывал Гончаров, действительно, уже нет.