Город Каменной Девы

Ну а теперь о майя. Естественно, майя жили и на территории нынешнего Белиза. Точнее, и сейчас живут, хотя почему-то автохтонными местных майя в Белизе не считают – типа это потомки мексиканских и гватемальских эмигрантов. Но вот остатки древних городов в Белизе тоже есть. Чего бы им не быть? Грандиозный Тикаль расположен в полусотне километров от Белизской границы. Самые известные из них – Алтун-Ха, Ламанай и, в особенности, Караколь. К сожалению, добраться до них не шибко просто. Все стоят в стороне от наезженных дорог, и общественный транспорт к ним не ходит. Караколь расположен в уже знакомом нам округе Кайо, не так далеко от Сан-Игнасио. Информация о том, насколько именно недалеко, расходится: одни пишут 40 километров, другие – 52, третьи – 80. Но, видимо, это неважно. Дорога просёлочная, ехать по ней не менее двух (а если прошли дожди, то и трёх) часов, в общем, даже если у вас арендована машина, не факт, что проедете. Информация, сколько сейчас стоит экскурсия в Караколь из Сан-Игнасио, в сети полностью отсутствует. Зато где-то читал, что кроме полноприводного джипа, для экскурсии в Караколь требуется ещё и вооружённая охрана. В общем, жаль, Караколь действительно был крупным городом, и одна из его пирамид до сих пор является самым высоким строением в Белизе, и это место заслуживает внимания, но как-то проблематично в него попадать. Задержись я в Сан-Игнасио ещё на пару дней, может и поинтересовался бы, но, увы, идеей застревать в Белизе я не шибко заразился.

В отличие от вышеперечисленных археологических объектов, с Шунантуничем всё просто. В него легко попасть с рейсового автобуса до Бенке-Вьехо. Пожалуй, именно из-за этого он остаётся самым популярным городом майя в Белизе. Ну а на рейсовый автобус, в свою очередь, легко сесть в Сан-Игнасио.

Сан-Игнасио, белизская глубинка

В следующей главе моих репортажей мы переносимся в страну весьма экзотическую, в том плане, что мало кто из россиян тут побывал. Отчасти из-за того, что попасть туда довольно сложно, безвизового въезда они нашему брату до сих пор не дают, визу оформлять геморно и дорого (у них на весь мир 13 посольств, и ближайшее к России – в Брюсселе), а отчасти из-за того, что делать тут особенно нечего. Я бы и сам фиг туда намеренно приехал, но взяло верх любопытство. К тому же, именно через Белиз лежит кратчайший путь из северной Гватемалы на Ривьеру Майя, откуда я должен был вернуться домой. Кабы не этот факт, фиг бы я там когда побывал. И сейчас думаю, очень навряд ли я туда ещё попаду. Когда я выезжал из Белиза, чиновник на паспортном контроле спросил меня, не собираюсь ли я возвращаться назад. Он, вероятно, имел в виду, пустят ли меня в Мексику, но я твёрдо сказал «нет», имея в виду любое будущее время. Ну, зарекаться не буду, но пока никаких предпосылок для возвращения в Белиз у меня нету.

Про само существование Белиза я узнал где-то в начальных классах. Я уже тогда обожал разглядывать атлас мира, коих у нас дома было два, один старый, шестидесятых годов, где ещё половина Африки была колониями, окрашенными в цвета метрополий. Там в Центральной Америке было два Гондураса, один побольше, второй поменьше, но оба недалеко друг от друга. Почему-то меня это не удивляло. А вот в маленьком, но более новом, от начала восьмидесятых, на месте того Гондураса, который поменьше, была страна под названием «Белиз». Вот оно меня прикалывало какой-то нелепостью. Я понимаю, когда рядом страны с красивыми таинственными именами типа Гватемала или Никарагуа… А Белиз – это чо? От названия стирального порошка последние буквы отрубили? К тому же, про Белиз не писали в газетах и не говорили по телевизору. Про Никарагуа я знал, что там Сомоса (не наш) и Сандинисты (наши), про Гватемалу – что там гражданская война и партизаны в джунглях. Про Белиз – ничего.

Так до старших классов, когда мой интерес к Латинской Америке начал оформляться предметно, я про Белиз ничего и не узнал. Знал только, что это бывшая английская колония среди бывших колоний испанских, но как тут оказались англичане, я понятия не имел. Корреспондентов наших газет там не было, и вообще про него можно было прочитать только разве выжимку в справочнике «Страны мира».

Лирическое отступление. Уже побывав на Юкатане, я по возвращению стал развешивать на холодильник новые магнитики, купленные за морем. Гватемалу представляло два магнитика, один из которых представлял собой карту страны в цветах национального флага. И, вешая его, поймал себя на том, что что-то с этой картой не так. Вот когда покупал, внимания не обратил, а тут в глаза бросилось. Почему-то на северо-востоке не было того самого прямого угла, который формирует департамент Петен. Я хвать на гугловскую карту! Ну да, действительно, к Гватемале с северо-востока на магнитике был прирезан весь Белиз. Более того, тут-то я обратил внимание, что граница между Белизом и Гватемалой на гугл-картах показана пунктиром, как демаркационная линия между Индией и Пакистаном в Кашмире, например. От оно чо, Михалыч...

Тикаль

Ну а теперь главная достопримечательность, ради которой я и заехал на несколько дней в Гватемалу. Тикаль. Один из самых колоритных древних городов майя и главная достопримечательность всей страны вообще. Название столь же мистическое, сколь и само место: в переводе с майя «тикаль» — это «место, где слышен шёпот духов». Впрочем, очевидно, связанное с духами название уже позднее, а так город назывался Яш-Мутуль, то есть «зелёная связка». Некогда столица Мутульского царства, один из крупнейших городов майя, чьё население в период расцвета, пришедшийся на первое тысячелетие нашей эры, оценивается в 100-200 тысяч человек (в Константинополе, бывшем крупнейшим городом Европы в те времена, проживало около полумиллиона). Однако, к Х веку это поселение также было заброшено индейцами и превратилось из «зелёной связки» в «место, где можно слышать духов». В XVI веке мимо города прошёл Эрнан Кортес, однако никаких упоминаний о нём не оставил. Руины Тикаля были открыты для большого мира только в 1848 году местными чиновниками: губернатором Петена Амбросио Тутом и комиссионером Модесто Мендесом. Ещё век спустя, в сороковые годы  XX века, сюда можно было добраться только по пешком или на муле по тропе, идущей через джунгли, как сейчас ходят, например, в Эль Мирадор, ещё один примечательные руины джунглей Петена. В 1951 году построили аэродром, способный принимать небольшие самолёты, что уже повысили посещаемость Тикаля. Ещё через пять лет экспедиция Пеннсильванского университета начала раскопки и картирование Тикаля, продолжавшееся полтора десятка лет, после чего городом занялись местные, гватемальские археологи. Территория вокруг Тикаля была провозглашена национальным парком, и сюда проложили дорогу.

Идти несколько дней по тропе в джунглях уже нужды нет. Из Санта-Элены несколько раз в день в национальный парк бегают маршрутки, ну а кроме того, прямо с острова Флорес турагентства возят народ автобусами по ценам, несущественно отличающимся (если вообще отличающимся) от автовокзальных – 60 кетцалей за дорогу туда и обратно. Бардака, как и положено бедным странам, в этих перевозках, конечно, хватает (в путевых заметках я это описывал), но в целом использовать можно. Если хотите, можете сразу и тур с гидом купить. Я не стал. Просто купил билет на 8-часовой утренний автобус и поехал. Через час – первая остановка. Въезд в национальный парк. Некое западло парка Тикаль состоит в том, что билеты на вход в археологический комплекс продают тут, на въезде в парк, хотя проверят их только у входа в сами руины, которые будут только через 15-20 километров. У руин кассы почему-то нет, и билеты купить нельзя. Остановка получается довольно долгая, поскольку очередь немаленькая. Билеты именные и продаются с предъявлением паспорта. Стоят 150 кетцалей (около 1500 рублей), довольно дорого, хотя с посещением Чичен-Ицы с недавних пор сопоставимо.

Флорес

 Ну что ж, после перерыва, вызванного командировкой в Костомукшу, возвращаемся к блогу. Правда, поста про Костомукшу не будет, ибо я почти ничего не снимал, а с чужими фотками делать неохота. Так что возвращаемся в Месоамерику. Только теперь не в Мексику, а в Гватемалу. Как я туда из Мексики попал? Ну, про это был подробный пост в путевых заметках. Кто не читал – почитайте.

Если посмотреть на карту Гватемалы, то сразу бросается в глаза большой выступ, уходящий от основной части этой центральноамериканской страны на север. С трёх сторон это выступ отделён прямыми линиями, граница проводилась по безлюдным джунглям посредством линейки. И только на западе имеет топографическую искривлённость – тут граница проходит по реке Усумасинта, той самой, через которую я переправлялся за 50 песо. Этот выступ – Петен, самый большой департамент Гватемалы. Назван он не в честь главы вишистской Франции, а в честь одноименного плато, занимающего междуречье Усумасинты и Мопана. Долгое время этот край был эдакой гватемальской Сибирью, где почти не было населения, и где по лесам бродили ягуары. Собственно, лесов тут хватает до сих пор, и пересекая плато с запада на восток я последовательно видел смену картины от джунглей с подсечно-огневым сельским хозяйством (да, вот кое-где оно ещё встречается в мире) до современных, на гватемальский лад конечно, городов. Главным городом Петена является городок с романтичным названием Флорес, что можно перевести, как «Цветы». А точнее – даже не городок, а агломерация, ибо в силу географических причин, о которых ниже, Флорес ограничен в своём росте, так что его экономический центр переместился в соседний городок Санта-Элена. Именно туда нас и привезёт автобус, неважно, откуда мы едем: с мексиканской границы, как я, с белизской границы или из столицы страны Сьюдад Гватемала.

Древний Паленке, часть 2

Ну а теперь отправимся, наконец, за ручей, осмотреть храмы, которые мы видели со дворца. Спустившись с южного края дворца в Паленке, или пройдя между дворцом и Храмом надписей, мы окажемся на небольшой полянке, сплошь оккупированной торговцами сувениров. Старый Лакам-Ха умер, а с ним в историю ушла местная знать, изображённая на гипсовых рельефах, так же, как и мастера, эти рельефы создававшие. А вот простой народ, потомки возделывателей кукурузы, ещё как живут. Для них бледнолицые туристы – отличный источник дохода. Батики, воспроизводящие рельефные панели Паленке, тарелки, засушенные насекомые, наконечники стрел, магнитики… Ещё один элемент, который вы наверняка запомните, носит звуковой характер: индейцы продают такие… не знаю, как назвать. Вообще, свистульки, пожалуй, но они не свистят. Когда в них дуешь, они издают клокочущий звук, который должен символизировать рык ягуара. Этот звук можно услышать на любом сувенирном шалмане майя, но тут он особенно навязчив, особенно с учётом того, что это горы, и в горах любой звук резче и чётче. Ассортимент сувениров тут большой, но я бы покупать ничего не советовал – в городе всё то же самое, и в разы дешевле.

Вот он, ручей Отолун, из-за которого древний Паленке назывался Лакам-Ха, то есть, Большая Вода. Явно спрямлён – некогда он использовался для водоснабжения дворца.